Экономисты университета Purdue в США исследовали на большой выборке один из базовых для корпоративного мира вопросов о долгосрочной судьбе компаний. Хотя механизмы «творческого разрушения», описанные в начале XX века Йозефом Шумпетером, работают, и старые компании вытесняются новыми, исключения практически во всех экономиках постоянны, занимают значимое место и к началу XXI века становятся все более распространенными. Вопреки привычным в XX веке идеям, роль инноваций в сохранении «столетними» компаниями места на рынке невелика — долгожительство в корпоративном мире скорее определяется политическими связями корпораций.

Мара Фаччио и Джон Макконел из бизнес-школы Krannert университета Purdue в США в препринте работы в серии публикаций ассоциации NBER представили новый и довольно необычный взгляд на проблему, которую сформулировал около ста лет назад экономист Йозеф Шумпетер. В рамках теории предпринимательства он прокламировал встроенный в рыночную экономику механизм «творческого разрушения». Шумпетер констатировал, что для большинства крупнейших компаний в мире срок существования конечен: новые некрупные инновационные фирмы легко «выбивают» их с рынка. Бывают и исключения, отмечал он,— часть «старых» компаний способна поддерживать внутри себя инновационную культуру, однако такие исключения редки, предполагал Шумпетер.

Почти одновременно с ним юрист Луи Брандейс предположил, что причиной приобретения компаниями статуса «исключения-долгожителя» является механизм «пересечения» советов директоров и акционеров (своеобразной сети «владения всех всеми»).

Еще через полвека Джордж Стиглер реанимировал старую теорию репортера-расследователя Линкольна Стеффенса о том, что таким компаниям позволяет существовать десятилетиями тесная связь с политическими кругами.

Вопрос о том, являются ли «столетние» фирмы исключением из «творческого разрушения», важен в том числе после работ ряда экономистов 2000-х, считающих этот процесс одним из ключевых для экономического роста.

Фаччио и Макконел исследовали данные, позволяющие предположить причины сохранения старыми компаниями позиций на рынках в 75 крупнейших странах мира, по десятилетиям — на основании рейтингов топ-20 компаний в каждой из стран. Такие структуры, как AT&T, National Bank of Egypt, Nestle, Paribas, Siemens, Tata, сохраняющие ключевые позиции в экономиках более столетия, оказались не то чтобы исключениями: из 1115 крупнейших компаний государств мира в 1910 году к настоящему времени 152 остаются в топ-20 крупнейших компаний своих стран. 184 компании, «бывшие в топе», ликвидированы, 399 — сохраняются на рынке в том или ином виде, но уже не в статусе крупнейших. Наконец, точную судьбу 380 бывших гигантов определить и классифицировать не удается, достаточно часто они участвуют в сложных сделках M&A, теряя корпоративные имена.

Работа показывает при этом, что с 1980-х годов число «исключений-долгожителей», увеличивавшееся и ранее (с примерно 16% в начале XX века до 44% в отдельных странах в начале нынешнего), росло особенно быстро — в будущем эти «исключения» вполне в состоянии стать правилами.

Работа довольно подробно исследует все допущения о том, что именно позволяет «старым гигантам» удерживать положение. Фаччио и Макконел констатируют: статистика показывает, что правы Стеффенс и Стиглер, гипотеза Брандейса, работавшая для экономики США в начале XX века, скорее опровергается, дело в политических связях таких компаний.

Впрочем, отвергнуть исходную гипотезу Шумпетера об инновационном потенциале «старых гигантов» нельзя — долгожительство коррелирует с признаками внутрикорпоративной инновационности, но слабее, чем качество политических связей: политика в первую очередь позволяет решать таким компаниям проблемы агрессивного госрегулирования, сокращающего их возможности. А вот предположение Шумпетера о том, что «гигантов» вытесняют с рынка малые инновационные компании, уже в середине XX века стало терять актуальность: с нарастающей эффективностью оккупируют страновые топ-20 и вытесняют из них «стариков» в основном не они, а такие же старые компании меньшего размера — они умеют дождаться своего времени.